Папа_Джастифай, 46 - 1 марта 2012 23:34

Англичане говорят, что у каждого есть свой скелет в шкафу. Не знаю, что они понимают под этим, хотя и догадываюсь. Я понимаю эту пословицу как укор собственной совести…
Было это лет пять назад. Я наслаждался жизнью в отпуске. Солнце, море, горы, запах можжевельника. Сестра пригласила меня съездить с ней в дом отдыха шахтеров и, пока она решала свои дела, я сидел в маленьком баре над морем, потягивая «Бастардо» и лениво наблюдая за людским муравейником на пляже. Жара плавила людские тела на гальке, люди лениво ползли к морю и медленно, как бы нехотя, погружались в воду. Казалось, все было наполнено какой-то необъяснимой ленью. Даже волны и те плескались как-то лениво. И вдруг этот покой был нарушен каким-то маленьким комочком, замелькавшим на пляже. Я пригляделся. Это был щенок, русская гончая. Он подбегал к лежащим на песке людям и застывал в охотничей стойке, с поднятой лапой. Что-то в этом было не так. Что – я сразу и не понял. И лишь через секунды до меня дошло. У поднятой лапы не было ступни. Нога отсутствовала по локтевой сустав. Еще через какое-то мгновение я понял. Он не выпрашивал еду - он служил. Подбегая, смешно проковыляв на трех лапах, к лежащим на гальке людям он поднимал свой обрубок, заглядывал им в глаза и бежал дальше. Я глядел на него не отрываясь. Наверное, он почувствовал мой взгляд. Остановившись, он поднял голову и наши глаза встретились. Щенок медленно поднял свой обрубок и застыл в стойке. « Ты же видишь, я могу служить». Что я мог сказать ему? Что мне через три дня уезжать, что везти пса через границу, да еще без документов сложно, что дома у меня есть кошка. Я не выдержал и отвернулся, а когда повернулся -щенка уже не было. Я просыпался, курил, долго сидел на кухне. Мне казалось, что я совершил какую-то страшную ошибку. На следующий год я вернулся, но щенка уже не было, и никто не знал где он. Хочется надеяться, что кто-то оказался лучше меня. Прости меня, щен. Прости, если можешь.

Прочитала в ЖЖ. Долго потом не могла прийти в себя. Словно я виновата. И все стоит вопрос: есть ли предел жестокости? Должен быть. Иначе - нельзя.

• 
• 
•