Юлия, 38 - 13 июля 2007 07:51

Малахитовая россыпь трав
Зажглась с зарею жемчугами...
Любовью к миру засияв,
Молится с вознесенными руками...

Уставшие соки земли
Питали ее, берегли...
В молитве травинке внемли,
Ей тени на душу легли....
***********
Луны поток заветных слов
И звезд мерцающих улов.
В карманах сердца пепел
Во мраке он и сер, и светел.

Росы багряных капель света,
Соцветий жарких поцелуев лета.
Загадок силы звезд в устах
И в мирозданья лепестках....
***************
Девчушка, посмотрев в окно, спросила маму, что же это за здания. Эти здания, сколько она себя помнила, образовывали ровный овал. Они стояли плотной стеной и ни она, ни ее родители никогда не выходили за эту стену. Что было там, она не знала. Да и никто не знал. Уже сотни лет они жили в этом овале, никогда не выходили из него.
Из серых зданий лился свет – но что было за зданиями – никто не знал. И все боялись того, что может быть за ними. Никто не выпускал их; бывало кто-то пытался устраивать побеги, но безуспешно. Сквозь овал никому не дано было пройти.
Но за пределами этого овала были еще сотни, тысячи овалов, и в них также томились люди.
Внутри овала была ровная площадка, куда позволялось выходить людям, и то – только вечером. Приказы и распоряжения передавались людям по аппаратам, установленным в каждом здании.
Они не знали, кто их передает, откуда и зачем.
Жизнь, тем не менее, была проста и понятна: днем они сидели взаперти, ночью позволялось выйти.
Ночью зачинались дети – неизвестно от кого – нельзя было разговаривать. Иногда дети пропадали – но это не волновало никого.
И было все просто и понятно в их жизни; вопрос невинного ребенка поверг мать в ужас – она спросила, как она, мелюзга, смеет задавать такие вопросы, кричала, потом тихо зарыдала.
Дочь неслышно подошла к матери, обвила ее шею руками, запричитала: «Мама, мама...!». Мать откликнулась на ласку – посадила к себе дочь на колени, зарылась в ее волосах, густых, чем-то волнующим пахнущих, и тихо плакала.
«Нельзя тебе быть такой, нельзя, такие не жильцы на свете», - с горьким упреком жалости сказала она. Дочь прижалась всем своим маленьким тельцем к женщине: «Но мама, мама....».
Тут в дверь громко и требовательно постучали – женщины замолкли, вслушиваясь в такой чужой здесь звук. «Пожалуйста, откройте, молю вас, если вам дорого что-то человеческое», - стук был громок, а слова такими просящими, словно ответ решал жизнь и смерть... Мать долго не решалась; дочь просила впустить этого человека. Мать, боясь, чем это может грозить, все же посмотрела в глазок двери.
«О боже!»,- это был он, он, столько времени проводящий с ее дочерью, игравший с ней и подолгу с ней разговаривающий. Она боялась их общения, и не напрасно – мужчина резко выделялся из толпы, что-то говорило ей, что он один из тех, кто хочет бежать, чего бы ему это ни стоило. Но он не просто хотел бежать, он хотел стать учителем для оставшихся, рассказать им что-то такое, после чего они не смогут спокойно жить... Теперь жизнь этого человека зависит только от нее..
«Мааама, открой», - говорила, уже когда-то успевшая взобраться на стул девочка. «Мне нравится этот дядя», - сказала, захлебываясь от возбуждения, девочка.
Дверь открылась. Мужчина поспешно вошел, на ходу благодаря их и спрашивая, где он мог бы спрятаться.


За что же так преследовали этого человека? Он хотел вывести людей из зданий и затем взорвать их, дабы ставшие узниками стали свободны. Эту надежду он лелеял долгие-долгие годы, но он сам потерял счет времени – время теперь никто не считал – не для чего было – не было календарей, дат, прошлое было полностью стерто: не было свидетельств о тех или иных людях, живших в здании. Ему казалось, что четыре времени года сменяют друг друга: холод, умеренный холод, потепление и тепло, жара. Самих этих понятий не было; но люди каким-то чутьем угадывали, что сегодня – хорошее время для прогулки, а через некторое количество времени – плохое... Не было прошлого – прошлое было таким, как этот день, будущее как – как день прошлый. Никто не думал о тех людях, которые были «До», как жили они – все было, как всегда.
Когда-нибудь болью замкнет провода,
Я не ударю тебя никогда…
Сердце прощальный шлет привет
Оттуда, откуда возврата нет.

Мне тяжело, моя тут вина.
Ты мне простишь ли?
Нет – никогда.…С болью
Расстаться, вдаль уйти…

Вы мне простите ли?
Разрешите уйти.
Миру прекрасному розой цвести!
Мне же навек пора уйти.

Возврата не будет; не удержать
Того, что течет лишь вспять.
Мне поднатужиться, поднажать –
Хотя бы мгновение удержать!

Наверное, час не мой и год.
Все почему-то наоборот…
Силушки нет и моченьки нет…
Сердце прощальный шлет привет!

Дыши, усталая грудь моя…
Вдохни еще хоть каплю огня…
Тише лампада, тише гори
Сердце мое, навек ты уйди.

С печалью расстанься,
Порыв погаси,
И тихо, тихо
С любовью уйди.
*****************

• 
• 
•