ОлЯ, 74 - 15 февраля 2008 14:43

[COLOR=brown][I]Тебе - кому же еще.

...Так что там оставалось мне от мира, который горел, как старая гравюра, не спеша и потрескивая, сворачиваясь в трубку?..

Есть время в году, не обозначенное ни в одном календаре, - время, когда ветер все еще дует в камышинку, хотя ночи удлиняются, пугая птиц приближением холода; оно никак не названо, это время; для него нет имени, ибо его мало кто замечает, - мало кому тревога сверчков, когда ночь достигает середины, кажется важной. Рой видений в эти ночи становится совсем близким, и они будят тебя задолго до рассвета. Люди привыкли называть это тоской, томлением, неосознанным - и все эти слова, как водится, не выражают и четверти истины.

А дни по-прежнему раскалены, и белесое марево укрывает дальние горы - их не видно, хотя возможно, в темноте сторожевые костры были бы заметны. Дни раскалены и печальны: кровь лозы еще не перебродила вином; Храм уже разрушен, но небо еще не раскололось.

...В эти дни отыскала я в медном хламе базара старые, как сам Восток, весы, и было в них что-то невыразимо притягательное и пугающее, - так притягивают и пугают карты звездного неба или лоции северных морей...

В пору юности моей платан назывался чинарой, но было это далеко отсюда, в том краю, где камни все еще хранят мое эхо, а на деревянной лестнице до сих пор слышны мои шаги (я возвращаюсь туда в зимнюю полночь, на несколько минут, каждый год). И было ошибкой ругать удачу, ведь все счета были закрыты - даже самые немыслимые, самые бешеные, и оставалась лишь память меда и лепестков роз винного цвета, цвета императорской тоги.

Кипарисы пронзали небо насквозь, звезды плескались в неводе тьмы, переполняя его; я спускалась с горы, скользя, прося Пречистую Деву не забыть меня, - но все это было так давно, что об этом забыла и я сама; все те, кто помнил это, ушли, пропали, затерялись; я вспомнила это для тебя, слышишь? - для тебя!

... А может, я напрасно вглядываюсь в зеркала, в которых отражаются давно умершие?..

По вечерам над городом ревел и выл норд-ост. Суровый и честный, сильный, непреклонный норд-ост; он гнал облака, перетасовывал созвездия, творил суд и воплощал искупление.
И навстречу ему несся зюйд-вест, буйный и неукротимый, - рвал паруса, сгибал мачты, пел свои дикие песни.

И было в мировом пространстве место и время, где им доводилось столкнуться.

И в тот момент в том же месте встречались мы.[/COLOR][/I]

• 
• 
•