Yonnen., 51 - 9 августа 2008 00:11

Жизнь и смерть не так уж различны,
Та же загадка, тот же силуэт.
Но лишь жизнь гибель рождает,
И только смерть даёт ей ответ.

Тьма клубится мглистым ядом, заволакивает серебристо-пепельное небо, поглощает своими зелёно-мертвенными губами солнце, бывшее некогда светлым и золотым… Всякий луч тут же увязал и тонул в вязкой топи тьмы. И лишь тёмная завеса зла кровавым заревом виднелась вместо мутного солнца, будто его адский брат-близнец. Казалось, нет конца этой великой агонии небес, тень которой зловеще нависла над землёй. Пропали вольные птицы, облака превратились в расплывчатое месиво, вставшее утро захлебнулось светом и стало чёрной ночью с красным солнцем вместо томной луны. Всё позабыло о присутствии жизни и привычного хода вещей, в одно мгновение ставшим чем-то далёким и неуловимым. Колючая мгла и режущая слух тишина единственное, что можно было понять здесь в царстве тьмы и вечного холода.
На земле стелилось покрывало смерти: сотни и сотни мёртвых воинов, так и не узнавших за что погибших. Их бренные тела всего за пару минут обратились в скелеты, словно вся плоть мгновенно истлела в пыль. Величайшее побоище во славу смерти произошло на этой проклятой земле, где целая армия наихрабрейших воинов Алмронского королевства пыталась изловить лишь одного человека. Он велением своего гнилого сердца задавил страхом тех, кто не ведал его в битве, тех, кто смеялись в лицо смерти, тех, кто убили множество людей, тех, кто загрубел не только внешне, но и глубоко внутренне, тех, кто привык к самой смерти. Каждый из них взглянул в глаза своего ужаса, что кромсал их стальные умы и героические души. Они замерли не в силах шевельнуться из плена собственного разума, который обратился против них самих железным молотом, бьющим в самую сердцевину сознания. Никто не смог побороть свой страх, что крепкими костлявыми руками сомкнулся у них на шее мёртвой хваткой, и лишь предсмертный хрип вырывался из искажённых судорогой уст.
В их душах навечно застыл немой ужас, что липкой паутиной окутало их с ног до самой головы, вкрадываясь далёко в сознание, где жили мысли и воспоминания. Всё слилось в один кошмар, став тянущим в себя гнилым болотом. Каждый из этих доблестных воинов испытал нечто такое испепеляющее сердцевину сознания чувство, которое во все времена человечества носило гордое и внушающее трусость название Страх Кто-то из них в одно мгновение мысли вознёсся на верхушку высоченной башни наедине с безысходностью, кто-то погрузился в вечную тьму, где было только ничто, кроме зловещего сосущего рокота, у кого-то в окровавленных руках неожиданно оказывалась голова любимого человека кто-то, чувствуя конец лил слёзы над занесённой сталью меча, неумолимо приближавшемуся к клокочущему страдания горлу, кого-то уносил в своё логово для расправы огромный волосатый паук, двигая мощными жвалами, будто лезвиями. Но было и во всех этих беспомощных страхах и кое-что общее: люди бояться не сам страх, а само чувство страха, что рвёт сознание, как мясник кровавое мясо. Мы боимся чувство? Но это значит и бояться себя? Возможно, что боязнь внутреннего Я является причиной страха? Оно, пытаясь сохранить себя, ограничивает человека страхом, пытаясь отсрочить кончину, но как всё же глупы бывают они! Порой эти страхи обращаются против хозяев, не давая им жить, они становятся в центр жизни, приобретая значение фобии. Он выстраивает могучие каменные стены, развивает технологии убийства и производства, разрывая и калеча природу, что его породила, только бы не было страха. То, что когда-то породило разум, и уничтожает его, не оставляя шансов на спасение. Лишь в переосмыслении ценностей и основ мировоззрения и миропонимания разума и души можно постичь вечность в гармонии с природой. Один шаг от бездны и длинный путь развития новой культуры, где нет страха, ненужной агрессии и ярости, а есть нечто доброе и нерушимое. Но как трудно сделать этот шаг! Мы сами создатели своего страха. Каждый человек боится в первую очередь себя, а не те причины, вызывающее его. Что постыдного в страхе? Каждый человек что-то боится, но никто из армии храбрых воинов не смог выпутаться из когтей его, не помог остальным, не тронулся и с места, не шевельнулся, лишь замерев на месте, не в силах что-либо осуществить. Пожертвовать собой ради другого во время таких несокрушимых оков требует колоссальной мощи, но никто не поборол своего страха, дабы помочь остальным выпутаться из склизкой паутины эмоций. Каждый боролся за себя и за свою жизнь, не зная и не понимая того, что забыть свой страх можно через стремление спасти чужую жизнь. Второго противодействия не дано. Страх разобщает людей, обращая против самих себя и заставляя глупо сражаться за свою никчёмную жизнь, чум мы только множим агрессию и злобу, что всегда являлось пособничеством сотворения и развития вселенского зла.
Подобно размышлял некромант, не верующий, что можно побороть могущество страха. За всю тёмную практику он не встречал ни единого поступка или намёка на возвышение над сущностью страха. Люди, попадавшиеся на его жизненном пути, были все как один: многотысячная масса полная пороков, обмана, коварства, похоти и злобы. Кощунственное отношение к жизни, к любви и к себе подобным поражало его громадным несоответствием идеалам, казавшимся ему утопичными и несбыточными. Каждая встреча с людьми убеждала и укрепляла сложившиеся принципы и суждения, развивающиеся на протяжении всей сознательной жизни. Вероятно, в его маленьком внутреннем мирке не хватало обычного человеческого счастья, хотя и не такого уж обычного по его словам. Счастье он считал не существующей сказкой, мифом без продолжения, а если и было абсолютное счастье.

• 
• 
•